Капитализм и рефлексия: к проблеме институциональной инфраструктуры знания

Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке будет определяться опережающими действиями университетских сообществ

Рефлексивные процессы и управление. Сб. матер. VIII Международного симпозиума. 18-19 октября 2011 г. – Москва: "Когито-Центр", 2011. – С.117-120.

Тезисы

Состояния рефлексивности и возможности построения "рефлексивно-активных сред развития" производны от базовой инфраструктуры знания и доминирующих стратегий институционализации обществ. Каковы инфраструктуры знания и стратегии институционализации – таковы и возможности, глубина и интенсивность рефлексивных процессов, горизонты и ограничения в построении объектов управления и, соответственно масштаб целей и тип задач развития. Специфические характеристики проблем и глубочайшие основы кризиса современного общества как раз и связаны с утратой понимания направленности и рефлексивного контроля процессов его институционализации и построения инфраструктур знания (и рефлексии).

В современном мире капитал конституирует всеобъемлющую глобальную рамку общественного развития. При помощи сложных процессов и инструментов капиталистическая "рыночная дисциплина" сегодня выступает экологически доминирующей силой, правящей всеми сторонами человеческого существования. Дисциплинарная организация наук и университетов и соответствующее ей разделение труда – формирующие институциональную инфраструктуру знания, детерминируют интеллектуальную жизнь, процессы знания, рефлексии и мышления. Дисциплинарное разделение – важнейшее препятствие к пониманию – оно лимитирует возможности проблематизации и рефлексии оснований общественной организации, институтов и технологий [1, p.203]. Еще в 1923 году Роза Люксембург отмечала: "Если бы весь народ знал, капиталистический режим не продержался бы и 24 часа". Ключевое в этом тезисе слово "знать" указывает одновременно на несколько принципиальных аспектов. Во-первых на знание как способность, во-вторых на знание как желание, и, в-третьих, на знание как социально и институционально определяемую возможность. Как подчеркивает Корнелиус Касториадис, "...социальный режим мешает народу и знать и желать. Если не считать редких случаев возникающей в какой-либо стране позитивной стихийности, любое зерно, любой росток знания и воли, проявившийся в любом месте общества, тут же заглушается, подавляется, и, в конце концов, оказывается раздавлен существующими институтами" [1, с. 202]. Доминирующие социальные институты и стратегии институционализации делают "шансы" отдельных индивидов, сообществ или корпораций на знание, волю и рефлектированные действия практически ничтожными. Рефлексия и рефлексивные процессы свершаются и осуществляются не в социальной и когнитивной пустоте и "свободном" пространстве, но в "сплошных", институционально насыщенных и структурированных средах, заполненных определенными материальными и идеальными предметами и субъективностями. Характер и динамика этого заполнения, его направленность и действующие способы воспроизводства заполненности определяют что может быть отрефлектировано, чему может противостоять, от чего может отталкиваться, и в каком направлении может продвигаться рефлектирующее сознание и мышление. Общественные проблемы ставятся в связи и в контексте тех целей, которые общество выдвигает в конкретно-исторической эпохе. Они формулируются в соответствии с базовой онтологией, мировоззрением или, по К.Касториадису, с "центральным полем воображаемого данной эпохи или общества, [...] все, что для каждого общества составляет проблему..., неотделимо от его способа существования как такового, от той сущностной проблематики, которой оно наполняет мир, и от его места в этом мире" [2, c.151]. Технологические цели и задачи – тип знаний и направленность развития знаний – формулируются и плановым образом определяются доминирующими группами интересов.

Благодаря системе воображаемых значений, которые могут придавать ценность или обесценивать, структурировать объекты может быть понята ориентация общества. Маркс подчеркивал особую роль и значение рыночного фетишизма в функционировании капиталистической экономики: без него, как особого типа воображаемого, она невозможна, мистифицированное сознание капиталистов – принципиальное условие. Капиталистический когнитивный порядок не может работать иначе нежели культивируя и используя иллюзии индивидов. Институты капитализма отчуждающи для всех типов сообществ и групп интересов: все "классы", включая доминирующие, также находятся в ситуации отчуждения, их "контроль" институтов не является абсолютно инструментальным. "Доминирующий класс не может мистифицировать остальную часть общества своей идеологией, не мистифицируя в то же время и самого себя. Отчуждение предстает прежде всего как отчуждение общества от своих институтов, как автономизация институтов в отношении социума" [2, с.131]. При этом противостояние отчуждающему "овеществлению", как и всеобщая "тенденция к овеществлению" – суть фундаментальные условия функционирования капитализма – он воспроизводится лишь в той мере, в какой динамика овеществления оказывается "недореализованной". Все это отражается в кризисах и поисках метаинститутов и структур, способных преодолевать сложившийся когнитивный порядок и выходить к рефлексии целого (см. например, направленность "Круглого стола" Сесила Родеса, Бильдербергского сообщества, Трехсторонней комиссии, Давосского форума и пр.).

Фактическая темпоральность капитализма – это время постоянных изменений, кризисов, разрушения традиций и значений, периодических "катастроф". В противопоставлении традиционным и архаическим обществам, институциональное творчество и институциональная динамика раскрыты капитализмом. Центральное воображаемое капиталистического общества – институционализированная и институционилизируемая квазирационализация – рефлексия, здесь "зажата в тоннель" экономической рационализации (схвачено в описании институтов капитализма Нобелевским лауреатом Оливером Уильямсоном).

В тоже время именно капитализм порождает "расширенные" условия для рефлексии, конституируя себя как нескончаемый ряд изменений, механизмов, институтов и значений. Эти последние задаются устанавливаемым капитализмом способом рефлексии и самоизменения, которые "вторгаются через капитализм". "Можно сказать, что именно капитализм порождает эту действительную историческую темпоральность, но также верно и то, что капитализм может существовать лишь через подобную темпоральность и только в качестве этой темпоральности. [...] типичное капиталистическое время – это "бесконечное" время, представленное как время нескончаемого прогресса, неограниченного роста, накопления, рационализации, завоевания природы, все большего приближения к абсолютно точному знанию и осуществлению фантазии всемогущества" [2, c.263-264]. Импульс рефлексии и развития – тенденция рефлексии, революционизирующей сложившиеся институциональные порядки также порождение капитализма: "Буржуазия не может существовать, не вызывая постоянных переворотов в орудиях производства, в его организации, а следовательно и во всех общественных отношениях. ... Постоянные перевороты в производстве, непрерывное потрясение всех общественных отношений, вечное движение и вечная неуверенность – отличает буржуазную эпоху от всех предшествовавших. Все прочные, окаменелые отношения, с соответствующими им, исстари установившимися воззрениями и представлениями, – разрушаются, все вновь образовавшиеся оказываются устарелыми прежде, чем успевают окостенеть. Все сословное и неподвижное исчезает, все священное оскверняется, и люди приходят, наконец, к необходимости взглянуть трезвыми глазами на свои взаимные отношения и свое жизненное положение..." [3].

Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке связано с выходом за рамки дисциплинарно-предметной специализированной рефлексии, зажатой капитализмом в тоннель экономической рационализации. Как показал экономист Герман Дейли эффект узко-специализированной дисциплинарно-предметной организации современных практик привел к тому, что в доминирующей организации экономики затраты на производство совокупного общественного богатства не покрываются и делают нас (при якобы экономическом росте!) все беднее и беднее [4].

Необходимо строить иную глобальную инфраструктуру знания, которая, как почти столетие назад, отмечал В.И.Вернадский, будет определяться "не логическими рамками дисциплин, а логическими рамками проблем" [5, С.156-161]. Однако, в отличие от стратегии построения инфраструктуры знания на основе специализированных дисциплинарно-предметных институтов, реализованной В.И.Вернадским в начале ХХ века, сегодня необходим иной подход. Для упорядочивания и спасительной трансформации наличного лабиринта технологий и поддерживающего их экспансию узко-дисциплинарно-предметного разделения труда и режимов капиталистического накопления, необходима новая ре-интеграция – постнеклассический университетский синтез инженерного и гуманитарного цикла знания.

Возвышение концепции "экономики знаний" может дать шанс создания институционально-антропологических условий для нового типа глобальной общественной динамики знания. Она должна формироваться как технология постановки обществом проблем и преодоления одного класса проблем, институциональное закрепление результатов и способов их разрешения, обеспечение выхода на другой уровень технологического развития, цивилизации и т.д.

Университет призван обеспечить освоение новыми поколениями универсума проблем, достигнутого страной и человеческой цивилизацией в целом. Если новым поколениям закрыт доступ к пониманию проблемного происхождения и истории институтов, если не обеспечено понимание устройства мира, в котором оно оказывается, то новые поколения ограничены в рефлексивных возможностях, в свободах и в творении истории. Отсюда невозможность и проблематизации того, что есть, невозможность проектирования будущего и построения новой повестки дня. Университет должен обеспечивать опережающую рефлексию, междисциплинарное знание о будущем и движение по "переднему краю".

Построение рефлексивно-активных сред развития в ХХІ веке будет определяться опережающими действиями университетских сообществ – необходим университет нового типа, как базовая инфраструктура нового мировоззрения, рефлексии, фундаментального и ответственного знания и действия ХХІ века.

Литература

1. Bratsis Peter. Everyday Life and the State. Boulder, CO: Paradigm. 2006. – 150 p.
2. Касториадис К. Воображаемое установление общества. Пер. с фр./Перевод Г.Волковой, С.Офертаса. – М.: Изд. "Гнозис"/"Логос". 2003. – 480 с.
3. К.Маркс, Ф.Энгельс. Манифест коммунистической партии. – М.: Госполитиздат, 1955. – С.35-38.
4. Daly, H. E. and Cobb Jr., J. B. For the Common Good: Redirecting the Economy Toward Community, the Environment, and a Sustainable Future. Boston: Beacon. 1989.
5. Вернадский В.И. О государственной сети научно-исследовательских институтов. В кн.: Отчеты о деятельности Комиссии по изучению естественных производительных сил России. – Пг.: 1917, №8. – С.147-196.

Личный блог Александра Ковриги