Головна  /  Дайджест ЗМІ

«Произошла долларизация духа»

Последний министр культуры СССР, а ныне депутат Госдумы, народный артист России Николай Губенко называет свой театр «неугодным властям»

До 1993 года Николай Губенко, которому 17 августа исполнилось 65 лет, постоянно был на виду и на слуху. Вначале как театральный актер супермодного Театра на Таганке. Потом как киноактер, которого снимали Марлен Хуциев («Мне 20 лет»), Сергей Бондарчук («Они сражались за Родину»), Глеб Панфилов. Между прочим, когда Губенко «затянуло» кино, все его театральные роли перешли к Владимиру Высоцкому.

А его скупой на похвалу учитель Сергей Герасимов всегда отмечал блистательную актерскую технику Губенко. Актер даже занимался в цирковом училище, чтобы научиться владеть своим телом, и самым любимым упражнением было хождение по канату. А со своей женой, рафинированной красавицей Жанной Болотовой они учились на одном курсе, и она играла практически во всех его фильмах. Они уже тогда даже по своим названиям словно заполняли вакуум чувств: «Как стать счастливым», «И жизнь, и слезы, и любовь», «Из жизни отдыхающих». А самый пронзительно личностный фильм Губенко, где он сам и сыграл — «Подранки» — и сегодня смотрится, как гимн совести и памяти.

Особенно пристальным было внимание прессы к Губенко в связи со скандальным разделением Театра на Таганке и его конфликтом с Юрием Любимовым (как максималист Губенко боролся за возвращение своего театрального учителя на Родину, и какое его ждало разочарование).

Наша встреча с Николаем Николаевичем состоялась в театре «Содружество актеров Таганки», которым он руководит. В гримерке перед чеховской «Чайкой» он по-военному отвечал на вопросы и на хорошем украинском языке декламировал стихи Ивана Франко и Леси Украинки.

– Знаю о вашем трагическом детстве, где в семье вы были младшим, пятым ребенком. После гибели родителей ваших сестер и брата «разобрали» люди, и о их существовании вы узнали только в 16 лет, но сблизиться с ними так и не смогли…

– «Подранки» видели? Вот там все и сказано. Хотя это и художественный вымысел, но в огромной степени базируется на собственной биографии. Я родился в одесских катакомбах во время бомбежки в августе 41−го года. Отец ушел на войну и в 42−м погиб под Луганском, а мать повесили немцы в том же 42−м, когда мне было 11 месяцев. Потом детдом, спецшкола-интернат. Там было 250 таких же гавриков-безотцовщины, как и я, и чудесные педагоги, благодаря которым мы должны были стать военными переводчиками. У нас был очень строгий мужской монастырский порядок. Так что детство счастливое, несмотря на сиротство. Плохое уже не помнится.

– А как Николай Губенко стал актером?

– Еще в школе я играл в оркестре на кларнете. Даже участвовал в областном конкурсе джазистов. Меня тогда исключили на два месяца из школы за то, что я сузил выданные мне брюки до 16 сантиметров, сделал на них манжеты, одел бутафорские перстни (так тогда было модно ходить по Дерибасовской), дрыгал ножкой и играл «Караван» Эллингтона. Такое самовыражение педагогам не понравилось. Потом драмкружок и Одесский театр юного зрителя на улице Чайковского. Работал монтировщиком и машинистом сцены, знал наизусть все роли во всех 27 спектаклях и мечтал выйти на сцену. Жил я в театре, зарплата по нынешним временам была где-то 30 рублей, но на все хватало. Но так как актерского продвижения не предвиделось, я рискнул ехать поступать в Москву. В театральные опоздал и пришел во ВГИК на второй тур. Меня пожалели. Я сдал экзамены и поступил к Герасимову и Макаровой, хотя конкурс — три тысячи человек на место. Конечно же, это была просто удача, а не мое большое дарование. В институте я много трудился. Мы с ребятами даже соревновались по количеству этюдов. После института — Театр на Таганке, единственный, в котором я работаю всю жизнь. В 68−м, почувствовав неудовлетворенность только пребыванием в актерской профессии, я вторично поступил в ту же мастерскую, но на режиссерский, и экстерном за два года закончил. 

– Кажется, что все так легко и просто…

– Так и было. Трудности начались только в 1991−м, когда был разрушен Советский Союз. Мы потеряли родину, а с ней и профессию. Кино-студия «Мосфильм», на которой я отпахал восемнадцать лет, тогда рухнула.

Кино — эпизодическое увлечение

– Герои ваших фильмов сегодня кажутся удивительными…

– Говорить о некой исключительности моих персонажей нельзя, все они из той жизни, в которой мы жили. А жили мы, на мой взгляд, в раю. Знали, что рядом всегда есть товарищеское плечо, есть что посмотреть, почитать. Сейчас же произошла долларизация духа, и у людей (особенно мыслящих) в душе глубокая рана. Просто так она не затянется.

– У вас был такой интересный кинопериод, вы с такими партнерами работали… 

– Что касается кино, то это эпизодическое увлечение. А выделить из своего общения могу только известных, и, к сожалению, уже ушедших: дорогого мне Евгения Евстигнеева, Петра Щербакова, конечно же, Ролана Быкова, Георгия Буркова. И, бесспорно, Василия Шукшина, с которым мы снимались в «Они сражались за Родину». Снимался Шукшин и в моем фильме «Как стать счастливым», он же написал сценарий моего первого фильма «Пришел солдат с фронта». В чем была прелесть прежней жизни, так это в том, что каждый мог спланировать ее хотя бы на два-три года вперед. Я снимал очень редко — раз в четыре года, но точно знал, что через четыре года государство даст мне бюджет, я буду драться, спорить с дураками, иметь поддержку людей, симпатизирующих моему кино, но все равно пробью то, что мне хочется. Поэтому все эти вопли нынешних бедных Рязановых о том, что их уничтожали и ущемляли — все это чушь собачья (это при том, что мне нравится то, что Рязанов снимал раньше, и не нравится, что снимает сейчас). 

Сегодняшние инакомыслящие

– По каким принципам вы строите репертуар в своем театре?

– По одному: дать возможность зрителям подумать. В основном, это классика. Плюс таганковская традиция — обращение к стихам наших поэтов. «ВВС» — о Высоцком. Есть спектакль, посвященный трагической войне в Афганистане… Залы полные, люди смотрят отдельные эпизоды стоя. К сожалению, мы — театр, неугодный властям, как бы сегодняшние инакомыслящие. Раньше инакомыслящим, тому же Любимову, государство строило новое здание театра, а теперь просто не дает ни копейки. Это при том, что надо кормить 147 человек с цехами, зрителей обхаживать и еще делать спектакли. А костяк труппы вначале был из актеров, которые начинали с Любимовым в 1964 году: «символы» Таганки — Зинаида Славина, Наталья Сайко, Леонид Филатов. К сожалению, Филатова уже нет. Но у нас много талантливой молодежи, которой я сразу говорю: «Ребята, денег у нас нет, так что ничего, кроме работы, гарантировать не могу». 

: http://delo.ua/ru/news/9529.html?PHPSESSID=7889e5f03aa567a0d17a7a3cde6e8559

Назад  | 

Розробка і підтримка – Центр інтелектуальних ресурсів і технологій.
© Всі права захищені. Використання матеріалів порталу дозволяється за умови посилання (для Інтернет-видань – гіперпосилання) на www.experts.in.ua
З правилами користування порталом можна ознайомитися тут

Редакція порталу "Всеукраїнська експертна мережа" може не поділяти думку автора публікації. Відповідальність за достовірність та аутентичність фактів, наведених в публікації, несе її автор

Україна, Київ, 01001, вул. Костьольна 4, оф. 8
Тел: +38 (044) 494-24-61, Факс: +38 (044) 494-24-62
E-mail: